Каждый читатель этого тома должен проникнуться пониманием того, что учение о карме и перерождении, как и философия йоги, лежащие в основе всех наших текстов, ни в одном из них не рассматриваются как просто вера, но как учения о непреложных объективных законах природы. Для среднего европейца учение о карме выглядит научным и поэтому поддающимся по крайней мере рациональному объяснению, так как он уже встречался с ним под более знакомым названием, которое есть закон причины и следствия.
Однако он, как и западная наука, не в состоянии понять заключенную в нем психологическую глубину, раскрывающуюся при изучении самого человека. Наши ученые допускают, что человек и все его способности являются следствием причин, но кроме очень немногих величайших умов, таких, как Хаксли и Вильям Джемс, они еще не достигли понимания того, что было уже давно известно мыслителям Востока,- что человек является человеком и относительно к тому или иному типу, потому что он есть результат, очевидно, бесконечной цепи причин, сменяющих друг друга в течение несчетных миллионов лет. Как биологическое существо, современный человек действительно является наследником всех эпох; и прямым следствием того, что он желает и делает сейчас, станет его будущее в его эволюционном развитии здесь, на этой планете. Если правы восточные мудрецы, человек был и будет своим собственным прародителем в том значении, о котором еще не ведают наши биологи.
Следовательно, хотя европеец не будет подвергать сомнению истинность закона причин и следствий в отношении к физике, он будет оспаривать возможность его применения как универсального закона в области психики. Такая позиция европейца, упускающего из виду то, что в любой комплексной науке о человеке физический аспект не может быть отделен от психического, считается на Востоке ненаучной. В западной науке, однако, похоже, наметилось направление, близкое восточной психофизической концепции, основанием которой является постулат, что ничто не имеет реального существования, кроме Ума.
Понимание европейцем учения о перевоплощении, также являющегося универсальным законом, затрудняется тем, что у него нет под рукой готовой научной формулы, такой, как закон причин и следствий, для объяснения того, что на Востоке называется кармой. Поэтому он склонен относиться с явным недоверием к утверждению адепта йоги о том, что перевоплощение не только научно доказано с помощью йоги, но и неразрывно связано с законом кармы. Отсюда следует совершенно определенно, что европеец не поймет учений великих мудрецов Востока до тех пор, пока не достигнет понимания в научном смысле великой роли кармы и перевоплощения, являющихся с точки зрения Востока непреложными законами, управляющими космосом.
В Тибетской книге мертвых (с. 141-165) редактор излагает на двадцати двух страницах учение о перевоплощении, трактуя его с философской и естественно-научной позиции, а также сообщает о результатах собственных исследований в этой области. Вместо обзора уже опубликованной литературы он считает более важным указать на необходимость более серьезной попытки со стороны мыслителей и ученых Европы и Америки исследовать методами западной науки это учение йоги о повторении рождения и смерти.
Будучи по специальности антропологом, редактор посвятил свою жизнь изучению человека и на основании исследований, которые он проводил в течение более двадцати пяти лет, он пришел к мнению, что важнейшей для человечества задачей являются серьезные научные исследования, которые должны дать ответ на вопрос о происхождении человека, его причине и предназначении. Именно в этой области Восток и Запад должны прийти в конце концов к взаимопониманию.
Сколько еще людям Запада довольствоваться изучением внешнего мира и не знать самих себя? Если, как считает редактор, мудрец Азии может научить нас, жителей Запада, методу научного познания скрытой природы человека, не будет ли безрассудным с нашей стороны отказываться дать этому методу беспристрастную научную оценку?
Прикладные науки нашей части мира, к сожалению, ограничиваются химией, экономикой, математикой, механикой, физикой, физиологией и другими подобными науками. Антропология и психология как прикладные науки в том значении, какое придается этому термину в йоге, почти для всех западных ученых являются просто фантазерством непрактичных мечтателей. Однако мы не считаем, что такой ошибочный взгляд будет долго существовать.
